Все о медицине

Потом у них в классе было подозрение на менингит, карантин, и учительница того мальчика ругала, мол, ты толкнул больную девочку,. Но каких-то подвижек по поводу того, чтобы сообщить моим родителям, что у меня была травма головы, сделано с ее стороны не было.

Мои родители в школу ту сами не приходили, ходила моя тетя - один раз вместе с СЭС, они брали сохраненные пробы из столовой, и второй раз уже после моей выписки, сдать какие-то материалы и учебники, когда стало ясно, что в школу не вернусь.

В класс моя тетя тоже заходила, когда я еще лежала в больнице, но уже было ясно, что это не менингит, и спрашивала учительницу и учащихся, не угощал ли кто-то из них меня чем-то, не видели ли они, что я ела что-то подозрительное, потому что у меня подозревали что-то с ЖКТ. Про травму никто ничего не сказал.

До этих троих женщин и еще пары человек, которые были в классе, только в средней школе дошло, что в тот день я была здоровая, и плохо мне стало уже после удара головой об стену. И они даже хотели тогда сказать мне об этом, подходили к моему дому, но не зашли. Потом моя семья переехала.

И вот теперь, 30 лет спустя, мне наконец сообщили возможную причину моего состояния.

Если мои проблемы с глазом и головокружениями связаны с той травмой, то возможно ли сейчас подтвердить это и как-то поправить зрение во взрослом возрасте? МРТ головы никогда не делала, рентген тоже не делали почему-то, к неврологу ходила в подростковом возрасте, прописывал глицин. С чего начинать, что это может быть?

Помимо лихорадки, мужчина жаловался на сильную слабость, дискомфорт в животе и потемнение мочи. Результаты исследований крови не соответствовали инфекционному процессу, поэтому врачи провели дополнительное обследование пациента.

"Нам стало ясно, что мы имеем дело с лекарственным гепатитом, который, как позже выяснилось, возник вследствие токсического эффекта от парацетамола. Когда у Артема появились симптомы простуды, он принимал жаропонижающие в дозировке, превышающей среднесуточную норму", - рассказывает заведующая инфекционным отделением №14 Юлия Коннова.

У пациента развилась серьезная печеночная недостаточность из-за массивной гибели печеночных клеток, его незамедлительно перевели в отделение реанимации и интенсивной терапии.

"Мы сразу же начали комплексную, интенсивную терапию по спасению печени и по купированию печеночной недостаточности. Артему проводились ежедневные сеансы плазмафереза в режиме плазмообмена - процесс, когда "плохая" плазма со всеми токсинами ликвидируется и замещается донорской. Потребовалось около двух литров свежезамороженной плазмы. Также применялся метод дезинтоксикационной терапии", - объясняет врач анестезиолог-реаниматолог Зелимхан Эселаев.

В скором времени состояние пациента удалось стабилизировать, появилась положительная динамика. Благодаря оперативной работе врачей ИКБ №2 в Москве, удалось не только спасти жизнь, но и избежать осложнений вплоть до пересадки печени. Сейчас Артем полностью здоров.